--- Границы с Орденом Огня.

Котенок довольно спешно перебирала лапками, идя домой. Пантерка не знала что ей и делать. Спешить домой ей не особо хотелось, ведь там влетит от папы, а намеренно еле-еле перебирать лапками - равносильно тому, что она будет самостоятельно рыть себе могилку. С Эдвардом, когда он в таком настроении, иметь дело, равносильно, что прыгать в бездну. Пантерка двигалась периодично. Период быстрого шага сменял медленный шаг, и наоборот. Таким образом, она тянула время, но при этом это выглядело вполне естественно, что ребенок бежал, а потом уставал и шел более медленно. Но вот все-таки они и оказались у их пещеры. Пантерка обернулась на отца, взгляну на него таким виноватым и убитым взглядом, после чего так горько и грустно вздохнула, войдя в пещеру. Мгновенно она оказалась в тепле родного дома. Канаме шмыгнула носиком и скользнула к их спальному месту, улегшись там и прижав ушки, дожидаясь отца.

Каночка лежала на подстилке, стараясь как можно сильнее зарыться в солому и скрыться от папы. Пантерка шмыгнула носиком, смотря на вход в пещеру, где уже появился силуэт отца. Маленькая шкода прижала ушки и вздохнула. Ну вот почему так всегда, а? Почему я не боюсь никого и ничего, готова самостоятельно пойти на охоту, но вот когда папа на меня так смотрит, то я просто не могу даже и слово сказать. Канаме смотрела на отца, когда он подходил все ближе и ближе. Изумрудные, а теперь уже бледно-зеленые глазки, ни на секунду не упускали ни единого движения Эда. Непоседа готова была вжаться в пол, когда отец заговорил. Все внутри крошки окончательно свернулось большим комом и спуталось, не хуже корней деревьев в земле. Пантерка лежала и молчала, она даже не знала, что ей и ответить. Но... но папа ее всегда учил, что хотя бы ему, она обязана говорить правду, как можно чаще. Ну, если я скажу правду, может он смилится и не так сильно меня накажет... но если буду врать сейчас, то моя шкура будет самой потрепанной шкурой в ордене. Эх, как же тяжело выбирать... Пантерка вздохнула и решила, что если молчание затянется еще дольше, то ее папа не выдержит и разорвет ее.
-Ну папа... - тихо проговорила она. - Я же... я же говорила. Я была под присмотром тех, с кем ты меня оставлял, но... но я захотела гулять. Они согласились на это. Мы ходили и гуляли.
Начала пантерка с правды, но вот сейчас, сейчас был переломный момент. Ведь если она скажет правду, то ее отец снимет с нее шкуру заживо. Ну еще бы, какому родителю понравится фраза ребенка о том, что ей просто надоело, что за ней вечно кто-то присматривает и говорит, что то опасно, то не стоит делать, а там слишком высоко. И вот когда все настолько сильно надоедает, то и сбежать ничего не стоит, как раз для того, что бы делать вcе то, что тебе запрещают делать все. Эх, если бы папа понимал, какого это, сидеть под присмотром, когда тебе все-все-все на свете запрещено.
-Ну, понимаешь пап, - проговорила она после пятисекундной паузы. - Мне стало совсем скучно, просто так гулять, поэтому я предложила поиграть в прятки. Эти пантеры совершенно не умеют играть в прятки, поэтому я и предложила другую игру, пятнашки. Но почему-то когда я убегая повернулась, то их не было. Я сначала растерялась, а потом стала искать дом, но вышла к этим валунам... Вот и все папочка. Прости, если мне нельзя было выходить погулять. Просто я устала в пещере сидеть. Я, правда, вышла из пещеры не одна, а с этими, но потом мы потерялись...
антерка еще больше прижалась к земле, виновато смотря на большого пантера перед ней, а вернее сказать над ней. Большой кот, будто скала, надвисал над маленькой Канаме. Каночка лишь и могла, что виновато смотреть на отца, да и говорить совершенно мягким и виноватым голоском.

Вот и все, сейчас он будет ругаться и мне как всегда влетит. Но почему папочка никогда не может понять меня, почему? Думала пантерка после того, как рассказала отцу свою версию произошедшего. Но вот только все в голове непоседы немного не укладывалось. Почему ее отец не разрывает теперь ее на кусочки, а просто терпеливо и довольно длительно молчит. Молчание... именно оно теперь просто убивало Канаме. Ожидание, нет ничего страшнее для ребенка, ведь этим маленьким комочкам шерсти интересно все то, что движется и все то, что запрещено. Где-то за пределами пещеры раздались голоса пантер, а после и щебетание одинокой птички, но все это было каким-то приглушенным, наверное, из-за валунов создавалась небольшая звукоизоляция. Котенок терпеливо лежало, ее сердечко уже готово было выпрыгнуть из груди, когда ее отец соизволил говорить.
Стоило большому коту заговорить, а вернее зарычать, и блеснуть не дочку своими глазами, как она еще сильнее вжалась в пол и даже чуть попятилась от отца. Любые слова, которые приходили до этого в голову котенку исчезли, ведь ее отец был жутко зол, а для маленьких непосед это самое страшное на свете - разозленный родитель. Прижимая ушки, пантерочка смотрела куда-то на грудь отца, но, не поднимая головки, лишь взгляд ее был устремлен вверх, а сама крошечка лежала в кипе сена, сжавшись маленьким комочком. Знаю! Знаю! Папа всегда учил меня ничего не бояться, никогда и ничего! Он всегда говорил, что мы те, кто приносит боль и является ею, а не те жалкие кошки, что бояться ее. Но я... мне страшно, когда он такой злой... Канаме шмыгнула носиком, но все же, не говорила ни слова. Когда же лапа отца приземлилась рядом с нею, пантерочка испуганно отшатнулась в сторону. Она была немного другой, нежели все дети. Может виной было наследство, или то, что она росла в семье владыки и от нее порой очень много требовали? А может пантерочка просто быстро развивалась и была жуткой непоседой, что и влекло за собой все это. Пантерка очень сильно хотела, чтобы ее папа был горд за нее, чтобы он был рад и счастлив, но вот только у нее пока это плохо получалось. Все время, как не парадоксально, что-то мешалось. ТО невесть откуда появится что-то, что настолько заинтересует маленькую Каночку, что ни единая мысль не сможет удержать ее на одном месте. ТО возникнет слово нельзя, которое в голове хулиганки всегда переходит в самое прекрасное и интересное место. Пусть она не знает где оно находится, но все равно, она пойдет туда. Ну, а по пути набедокурит и потеряется. Но ведь это всего-лишь маленький котенок, в котором играет откровенное любопытство и детская непоседливость. Пусть она и говорит довольно умные, осмысленные и сложные вещи, но - это маленький котенок.
Вот и сейчас этот котеночек лежал на подстилке и просто испуганно смотрел на Эда, который грозился ее разорвать на мелкие кусочки. Канаме поджала хвостик под себя и сглотнула, после чего тихо-тихо заговорила, виноватым и испуганным голосочком.
-Папа... пап, прости... Я... я правда захотела гулять и... и эти няньки.... прости. Я больше не буду,.. постараюсь,.. обещаю. Я не специально... Я просто... просто мне играть не с кем и скучно. Я понимаю... Прости пожалуйста.
В уголках глазок у малютки что-то предательски защипало, но расплакаться она не могла себе позволить, этого не мог и позволить ее характер. Поэтому котенок лишь шмыгнула носиком, ожидая ответа отца.

Отредактировано Кана (2010-02-13 01:47:07)

Сказать, что Мориду сейчас страшно, тоже самое, что ни сказать ничего. Ему сейчас было ужасно страшно, но он даже усом не повел, выслушивая речь своего отца. Если честно, он не ожидал такой бурной реакции, но даже сейчас ни капельки не жалел о совершенном. Учиться?! - подумал он, услышав слова отца. Да, сколько можно учиться?! Я итак все свою жизнь учусь! Нет, страх никуда не пропал, но вместе со страхом в Моридине закипел гнев. - Загрызешь?! - также громко, как и отец, прорычал Моридин. - Смотри как бы я тебя не загрыз! Или ты уже и позабыл, что я не трехмесячный котенок, а пантера в самом расцвете сил и благодаря тому, что я только и делал, что учился, я один из лучших воинов ордена! Когда пантера начинался злиться. Он уже сам не понимал, что говорит, а что самое страшное, он не понимал кому он это сейчас говорит. Моридин прекрасно понимал, что сейчас у него нет никаких шансов, победить Эдварда. Но также он понимал, что если он сейчас отступиться, то просто перестанет уважать самого себя. Пришло время для самого Моридина доказать своему отцу, что уже давно не просто котенок. Моридин скалился, глядя на своего отца. Он отодвинул Канаме в сторону лапой, как бы говоря, чтобы та ни во что не вмешивались, и сделал несколько шагов в сторону отца. Ноздри Моридина гневно раздувались, из глотки пантеры издавалось тихое рычание. - Хватит! - прорычал он. Страх уже полностью сменился гневом, и с последними крупицами страха, кажется, из Моридина ушли и последние крупицы разума. - Я буду делать то, что мне вздумается! Молодой самец стоят почти вплотную к отцу, на его морде было решительно выражение, а внутри он весь напрягся, ожидая реакции, которая должна была ТАКОЙ, от которой сама земля задрожит, по крайней мере он так думал.

Канаме смотрела на отца со страхом, но когда заговорил и братик, то сердечко непоседы забилось сильнее и в то же время готово было остановится от волнения. Пантерочка не могла поверить, что ее братик смог такое вытворить, а именно пойти на перекор отцу. Рыча и наступая на Эда, Морид отодвинул ее в сторону. Сев, котенок вытянула шейку наблюдая за папой и братиком. Вначале Эд давал сыну чувствовать себя увереннее и наступать, чему Кана крайне сильно удивилась, но потом, в один момент, Мор оказался прижатым к полу, а вот Эд грозно надвисал над ним. Котенок вновь прижала навостренные ушки. Это все из-за меня... я не хотела... я не хочу что бы они ссорились, я просто не могу на это смотреть. Котенок немного сглотнула, думая что теперь будет.